Источник: Кадурин, А. Ю. Категория «злоупотребление гражданским правом»: проблема понимания / А. Ю. Кадурин // Проблемы правопонимания и правоприменения в прошлом, настоящем и будущем цивилизации: сб. ст. Междунар. науч.-практ. конф., Минск, 27 апр. 2016 г.: в 2 ч. / Междунар. ун-т «МИТСО»; редкол.: И. А. Маньковский (гл. ред.) [и др.]. — Минск: Междунар. ун-т «МИТСО», 2016. — Ч. 1. — С. 223−225.
Категория «Злоупотребление гражданским правом»: проблема понимания
Тему «злоупотребление гражданским правом» без преувеличения можно назвать одной из центральных в цивилистическом дискурсе. Ежегодно появляются десятки научных публикаций, направленных на разрешение различных вопросов, относящихся к этой научной проблеме. Однако, несмотря на это, складывается парадоксальная ситуация: с течением времени количество дискуссионных вопросов по соответствующей теме не уменьшается в силу их разрешения, а лишь увеличивается. Чувство неудовлетворённости от отсутствия ясного понимания, что такое «злоупотребление гражданским правом», испытывают даже исследователи, не один год, занимавшиеся осмыслением соответствующей проблемы. Так, например, О. А. Поротикова, защитившая в 2002 г. кандидатскую диссертацию на тему «Проблема злоупотребления субъективным гражданским правом», в 2013 г. отмечает, что в отношении злоупотребления правом нет ясности: «публикаций множество, а что такое злоупотребление правом и как с ним бороться, все так же непонятно» [1, с. 12]. В доктрине мы можем обнаружить немало определений злоупотребления гражданским правом. Однако после прочтения публикаций (в том числе и собственных), в которых аргументируются признаки, присущие злоупотреблению правом, вопрос, почему тот или иной доктринальный подход следует признать правильным, а иные отвергнуть, всё также остаётся неразрешённым. При этом следует признать, что этот вопрос и не разрешить, если отталкиваться от той точки зрения, что злоупотребление правом является понятием условным. Если же исходить из того, что оно выражает общественные отношения, существующие в реальности (мы придерживаемся такой точки зрения), тогда необходимо определить, какие же идеи общества в нём воплощены.
Период, который должен быть проанализирован, в первую очередь, на предмет наличия идей, заложенных в основе современных представлений о злоупотреблении гражданским правом, является период Древнего Рима. Лишь в это время, когда осознаётся значение личности без её связи с обществом и государством, появляется идея субъективного права как возможности противопоставления интереса личности не только интересу другой личности, но и интересу общества и государства. Однако желание воспринимать то или иное субъективное право как право абсолютное влечёт осознание необходимости ограничений соответствующего права и осмысление этого вопроса древнеримскими юристами. В результате уже в квиритском праве появляются многочисленные нормативные предписания, ограничивающие права индивидов. Однако ограничения являются предельно конкретными и казуистичными, и квиритское право «вовсе не знает отмены актов, заключённых вследствие заблуждения, обмана, даже насилия или устрашения» [2, с. 143]. В этот период, очевидно, нет истоков и для того, чтобы различным образом оценивать в зависимости от направленности воли формы поведения, объективные признаки которых являются тождественными. Однако со временем правовая мысль Древнего Рима достигает того уровня, когда форма и содержание перестают сливаться друг с другом, появляются формулы, направленные против злого умысла, обмана и ухищрений при заключении сделок. Помимо этого в Древнем Риме со временем начинает признаваться недопустимым (по крайней мере, в некоторых случаях) осуществление права исключительно с целью причинения вреда другим лицам. Однако на приведённых ограничениях субъективного права развитое древнеримское право точку не ставит. Ситуация, когда совершенствование правового регулирования тех или иных отношений происходит преимущественно «силами юриспруденции, путём казуального творчества её в судебных решениях» [2, с. 143] и на фоне проникновения в учения римских юристов под влиянием греческой философии идеи естественного права как «некоторого порядка … совершенного и идеального, и в качестве такового противополагаемого правопорядку положительному» [3, с. 2], порождает возможность отыскания субъективных прав и их ограничений не только в области позитивного, но и естественного права. На этой почве древнеримские юристы оценивают значимость моральных положений, придавая им зачастую силу закона. Идеи, зародившиеся в Древнем Риме, — существование субъективного права; отрицание абсолютного характера субъективного права; возможность признавать поведение неправомерным в силу не только несоответствия должной форме, но и должному содержанию; недопустимость осуществления права исключительно с целью причинения вреда; необходимость ограничения прав на основании норм не только положительного, но и естественного права; юридическое значение моральных норм — являются идеями, которые находят в последующем своё отражение в представлениях о злоупотреблении гражданским правом. Однако эти идеи на протяжении веков не воспринимаются в качестве априорных истин. В конкретный исторический период и в конкретном государстве наблюдается восприятие одних суждений и отторжение других (это среди прочего демонстрируют значимость их рассмотрения изолированно друг от друга). При этом в рамках отмеченных идей или на основе их отрицания зарождаются новые идеи, являющиеся основой появления новых или преобразования имевшихся ранее правовых воззрений (в частности, о субъективном праве, о необходимых ограничениях субъективного права). Так, например, на основе отрицания субъективного права и предложения о замене понятия «субъективное право» на понятие «социальная функция», «социальная цель» появляется идея о необходимости осуществлять субъективные права, согласуясь с социальной целью, с назначением права, о необходимости подчинять интересы личности интересам общества; а затем на этой основе появляются воззрения о том, что в основе субъективного права лежит не возможность противопоставления интересов личности и интересов общества, а их гармоничное сочетание. При этом возникновение на основе отрицания одной идеи другой идеи не свидетельствует о том, что последняя не сочетается с идеями, с которыми сочеталась первая. Так, например, суждение о недопустимости осуществления права исключительно с целью причинения вреда согласуется с различными идеями, некоторые из которых являются по отношению друг к другу взаимоисключающими: о юридическом значении моральных норм и отсутствии такого значения; о приоритете интересов личности над интересами общества и, наоборот, приоритете интересов общества над интересами личности; о недопустимости осуществления права в противоречии с его назначением или в противоречии с социальной функцией человека; о доминирования естественного права над положительным правом и о юридическом значении лишь позитивных предписаний, чётко демонстрирующих требуемое. Все перечисленные идеи находят своё отражение и в имеющихся доктринальных подходах к решению проблемы злоупотреблений гражданским правом.
Изложенное демонстрирует, что проблема понимания категории «злоупотребление гражданским правом» обусловлена несколькими причинами. Во-первых, становление запрета злоупотреблений гражданским правом в отличие от большинства других правовых явлений нельзя охарактеризовать как процесс постепенного осознания сущностных признаков правового явления и очищения его от «инородных примесей». История запрета злоупотреблений субъективным правом — это история «борьбы идей», и, соответственно, решить проблему злоупотребления гражданским правом значит доказать, что в современных условиях с учётом специфики регулирования гражданско-правовых отношений запрет злоупотребления гражданским правом должен быть проводником того или иного комплекса идей. Во-вторых, одни и те же идеи могут сочетаться с различными доктринальными взглядами на злоупотребление гражданским правом. В силу этого объяснения взаимосвязи соответствующих идей, а также выводы о связи шиканы (частного) и злоупотребления гражданским правом (общего) могут различаться и противоречить друг другу.
Список использованных источников
1. Поротикова, О. А. Еще раз о злоупотреблении гражданским правом / О. А. Поротикова // Гражданское право. — 2013. — № 2. — С. 12−14.
2. Муромцев, С. А. Гражданское право Древнего Рима. — М.: Типография А. И. Мамонтова, 1883. — 697 с.
3. Покровский, И.А. Естественно-правовые течения в истории гражданского права. — СПб.: Типография Б. М. Вольфа, 1909. — 53 с.
Период, который должен быть проанализирован, в первую очередь, на предмет наличия идей, заложенных в основе современных представлений о злоупотреблении гражданским правом, является период Древнего Рима. Лишь в это время, когда осознаётся значение личности без её связи с обществом и государством, появляется идея субъективного права как возможности противопоставления интереса личности не только интересу другой личности, но и интересу общества и государства. Однако желание воспринимать то или иное субъективное право как право абсолютное влечёт осознание необходимости ограничений соответствующего права и осмысление этого вопроса древнеримскими юристами. В результате уже в квиритском праве появляются многочисленные нормативные предписания, ограничивающие права индивидов. Однако ограничения являются предельно конкретными и казуистичными, и квиритское право «вовсе не знает отмены актов, заключённых вследствие заблуждения, обмана, даже насилия или устрашения» [2, с. 143]. В этот период, очевидно, нет истоков и для того, чтобы различным образом оценивать в зависимости от направленности воли формы поведения, объективные признаки которых являются тождественными. Однако со временем правовая мысль Древнего Рима достигает того уровня, когда форма и содержание перестают сливаться друг с другом, появляются формулы, направленные против злого умысла, обмана и ухищрений при заключении сделок. Помимо этого в Древнем Риме со временем начинает признаваться недопустимым (по крайней мере, в некоторых случаях) осуществление права исключительно с целью причинения вреда другим лицам. Однако на приведённых ограничениях субъективного права развитое древнеримское право точку не ставит. Ситуация, когда совершенствование правового регулирования тех или иных отношений происходит преимущественно «силами юриспруденции, путём казуального творчества её в судебных решениях» [2, с. 143] и на фоне проникновения в учения римских юристов под влиянием греческой философии идеи естественного права как «некоторого порядка … совершенного и идеального, и в качестве такового противополагаемого правопорядку положительному» [3, с. 2], порождает возможность отыскания субъективных прав и их ограничений не только в области позитивного, но и естественного права. На этой почве древнеримские юристы оценивают значимость моральных положений, придавая им зачастую силу закона. Идеи, зародившиеся в Древнем Риме, — существование субъективного права; отрицание абсолютного характера субъективного права; возможность признавать поведение неправомерным в силу не только несоответствия должной форме, но и должному содержанию; недопустимость осуществления права исключительно с целью причинения вреда; необходимость ограничения прав на основании норм не только положительного, но и естественного права; юридическое значение моральных норм — являются идеями, которые находят в последующем своё отражение в представлениях о злоупотреблении гражданским правом. Однако эти идеи на протяжении веков не воспринимаются в качестве априорных истин. В конкретный исторический период и в конкретном государстве наблюдается восприятие одних суждений и отторжение других (это среди прочего демонстрируют значимость их рассмотрения изолированно друг от друга). При этом в рамках отмеченных идей или на основе их отрицания зарождаются новые идеи, являющиеся основой появления новых или преобразования имевшихся ранее правовых воззрений (в частности, о субъективном праве, о необходимых ограничениях субъективного права). Так, например, на основе отрицания субъективного права и предложения о замене понятия «субъективное право» на понятие «социальная функция», «социальная цель» появляется идея о необходимости осуществлять субъективные права, согласуясь с социальной целью, с назначением права, о необходимости подчинять интересы личности интересам общества; а затем на этой основе появляются воззрения о том, что в основе субъективного права лежит не возможность противопоставления интересов личности и интересов общества, а их гармоничное сочетание. При этом возникновение на основе отрицания одной идеи другой идеи не свидетельствует о том, что последняя не сочетается с идеями, с которыми сочеталась первая. Так, например, суждение о недопустимости осуществления права исключительно с целью причинения вреда согласуется с различными идеями, некоторые из которых являются по отношению друг к другу взаимоисключающими: о юридическом значении моральных норм и отсутствии такого значения; о приоритете интересов личности над интересами общества и, наоборот, приоритете интересов общества над интересами личности; о недопустимости осуществления права в противоречии с его назначением или в противоречии с социальной функцией человека; о доминирования естественного права над положительным правом и о юридическом значении лишь позитивных предписаний, чётко демонстрирующих требуемое. Все перечисленные идеи находят своё отражение и в имеющихся доктринальных подходах к решению проблемы злоупотреблений гражданским правом.
Изложенное демонстрирует, что проблема понимания категории «злоупотребление гражданским правом» обусловлена несколькими причинами. Во-первых, становление запрета злоупотреблений гражданским правом в отличие от большинства других правовых явлений нельзя охарактеризовать как процесс постепенного осознания сущностных признаков правового явления и очищения его от «инородных примесей». История запрета злоупотреблений субъективным правом — это история «борьбы идей», и, соответственно, решить проблему злоупотребления гражданским правом значит доказать, что в современных условиях с учётом специфики регулирования гражданско-правовых отношений запрет злоупотребления гражданским правом должен быть проводником того или иного комплекса идей. Во-вторых, одни и те же идеи могут сочетаться с различными доктринальными взглядами на злоупотребление гражданским правом. В силу этого объяснения взаимосвязи соответствующих идей, а также выводы о связи шиканы (частного) и злоупотребления гражданским правом (общего) могут различаться и противоречить друг другу.
Список использованных источников
1. Поротикова, О. А. Еще раз о злоупотреблении гражданским правом / О. А. Поротикова // Гражданское право. — 2013. — № 2. — С. 12−14.
2. Муромцев, С. А. Гражданское право Древнего Рима. — М.: Типография А. И. Мамонтова, 1883. — 697 с.
3. Покровский, И.А. Естественно-правовые течения в истории гражданского права. — СПб.: Типография Б. М. Вольфа, 1909. — 53 с.