Источник: Кадурин, А. Ю. Гражданско-правовые последствия злоупотребления гражданским правом / А. Ю. Кадурин // Pravo.by. — 2014. — № 6. — С. 40−45.
УДК 347.1
УДК 347.1
Гражданско-правовые последствия злоупотребления гражданским правом
The civil consequences of abuse of civil rights
Кадурин Алесей Юрьевич, адвокат Минской городской коллегии адвокатов, аспирант кафедры финансового права и правового регулирования хозяйственной деятельности юридического факультета БГУ
Alexey Kadurin, advocate of Minsk City Bar, postgraduate student of the Department of Financial Law and Legal Regulation of economic activity of Law faculty of the BSU alkad@tut.by
Alexey Kadurin, advocate of Minsk City Bar, postgraduate student of the Department of Financial Law and Legal Regulation of economic activity of Law faculty of the BSU alkad@tut.by
В статье даются ответы на спорные вопросы, касающиеся последствий, наступающих для правонарушителя в связи с совершением им злоупотребления правом. Вопрос о последствиях злоупотребления гражданским правом рассмотрен с точки зрения сущего и должного правового регулирования. Автором сделан вывод о том, что законодательное регулирование последствий злоупотребления гражданским правом может порождать различное судебное толкование. В результате проведённого анализа предложены направления совершенствования законодательства и правоприменительной практики Республики Беларусь
In the article the controversial issues of the consequences of abuse of civil rights are dissolved. The question of these consequences is considered from the point of view of existence and proper regulation. The author concluded that the legislative regulation of the civil consequences of abuse of civil rights can give rise to a different judicial interpretation. As a result of the performed analysis, the guidelines for the perfection of the legislation and the law enforcement practice of the Republic of Belarus are offered.
Ключевые слова: последствия злоупотребления гражданским правом, способы защиты интересов лица, пострадавшего от злоупотребления правом, отказ в защите права, пресекательно-поражающие формы ответственности, судебное усмотрение при защите лица от злоупотребления правом
Key words: the civil consequences of abuse of civil rights, methods of protection of the victim of an abuse of rights, failure to protect the rights, preclusive-hitting forms of liability, judicial discretion in the protection of persons from the abuse of civil rights
Ключевая фраза: лицо, пострадавшее от злоупотребления гражданским правом, для защиты своих прав или законных интересов может пользоваться способами защиты прав, предусмотренными в ст. 11 Г К Республики Беларусь.
Введение
Вопрос о негативных последствиях, наступающих для лица, злоупотребляющего своим правом, относится к числу дискуссионных. Структурно можно выделить шесть наиболее полемизируемых вопросов. Во-первых, какие последствия с точки зрения конструкции нормы, запрещающей злоупотребление правом, возможны: Ю. А. Амельченя и О. А. Бакиновская [2], А. М. Эрделевский [23, с. 23] считают, что соответствующие последствия ограничены теми, которые указаны в статье, запрещающей злоупотребление правом; О. А. Слепенкова [21, с. 56] придерживается противоположного мнения. Во-вторых, что следует понимать под отказом в защите права: А. И. Приходько под ним понимает оставление иска управомоченного лица без удовлетворения [16, с. 54]; А. В. Волков — отказ в защите того конкретного требования, которое заявило управомоченное лицо (истец либо ответчик) в судебном процессе в качестве своего основания, довода, аргумента [3, с. 242]; О. С. Иоффе и В. П. Грибанов [4, с. 99], — гражданско-правовую санкцию, имеющую относительно-определённый характер. В-третьих, какие последствия необходимы с тем, чтобы достичь цели запрета злоупотребления гражданским правом. А. В. Волков [3, с. 242] полагает, что необходимым последствием злоупотребления правом является лишь отказ в защите конкретного требования, заявленного управомоченным лицом в судебном процессе; М. В. Ибрагимова [5, с. 115], В. А. Рясенцев [19, с. 10] подобную позицию не разделяют. В-четвёртых, может ли последствием злоупотребления правом быть признание сделки недействительной. А. Курбатов [7, с. 46] отвечает на данный вопрос положительно; К. И. Скловский [20, с. 47−48], А. М. Эрделевский [23, с. 23] - отрицательно. В-пятых, возможно ли лишение субъективного права в результате совершения злоупотребления правом. М. М. Агарков [1, с. 432], О. С. Иоффе и В. П. Грибанов [4, с. 99] такое последствие считают возможным; М. В. Ибрагимова [5, с. 12,142], А. Ю. Белоножкин и П. М. Филиппов [22] - нет. В-шестых, обязательно ли наступление соответствующих последствий. Разрешение каждого из названных вопросов является практически значимым, поскольку показывает возможность «реальной» защиты интересов лица, пострадавшего от злоупотребления правом, а также необходимость совершенствования отечественного законодательства.
Основная часть
Для того чтобы оценить позиции авторов по соответствующим вопросам, нам необходимо, прежде всего, рассмотреть последствия злоупотребления правом с точки зрения возможного и должного.
Необходимость наступления тех или иных гражданско-правовых последствий для правонарушителя, прежде всего, определяется их достаточностью для защиты нарушенных прав или законных интересов лица, в отношении которого допущено злоупотребление. Поэтому позицию о том, что единственно необходимым последствием злоупотребления правом является оставление требования управомоченного лица без удовлетворения, нельзя признать обоснованной в силу следующего. Во-первых, данное последствие достаточно лишь тогда, когда есть только возможность причинения вреда, и со стороны суда ещё может иметь место предупреждение негативных последствий от действия, входящего в состав злоупотребления правом. Как показывает анализ судебной практики, данное последствие, как правило, достаточно лишь тогда, когда к моменту предъявления иска материально-правовой интерес истца уже был удовлетворён [14], либо когда сделка, о признании недействительной которой просит лицо, не нарушает его прав и законных интересов [18]. Во-вторых, борьба с правонарушением не может быть ограничена превенцией. В-третьих, ситуация, когда ответственность наступает за возможность наступления вредных последствий, и исключается при их наличии, является алогичной, поскольку «более тяжкое» по своей общественной опасности действие выводится из сферы ответственности. Таким образом, отказ в защите конкретного требования, заявленного управомоченным лицом в судебном процессе, с точки зрения должного является лишь одной из необходимых мер ответственности за злоупотребление правом. В результате воздействия на лицо, злоупотребляющее правом, и наступления определённых последствий, должна быть достигнута цель нейтрализации негативных последствий от действия, входящего в состав злоупотребления правом. В силу этого, что подтверждается как отечественной, так и зарубежной практикой, при борьбе со злоупотреблением правом востребован может быть практически любой способ защиты. Так, например, такой способ защиты прав, как восстановление положения, существовавшего до нарушения права, — возложение судом обязанности на ответчика восстановить систему отопления нежилого помещения, принадлежащего истцу — был востребован, когда действия продавца нежилого помещения после совершения сделки, выразившиеся в прекращении подачи тепловой энергии к этому помещению путём разрыва внутренней тепловой сети здания, были признаны злоупотреблением правом [13]. Взыскание убытков как мера ответственности применена в ситуации, когда злоупотребление правом выразилось в ограничении доступа работников арендополучателя в помещение, в котором хранились холодильные установки с принадлежащими ему продуктами, а также в прекращении подачи электроэнергии к холодильным установкам, что повлекло гибель части продуктов [15]. Применительно к некоторым иным способам охраны прав нами обнаружена их актуальность в типичных ситуациях. Так, присуждение к исполнению обязанности в натуре имеет место при уклонении лица от выполнения действия, которого от него разумно было ожидать, например, от принятия мер по приведению технической документации жилого дома при изменении его планировочной структуры [17]. Изменение правоотношения в судебной практике, как правило, используется для уменьшения размера требуемого лицом: чрезмерно завышенных процентов за пользование чужими денежными средствами [11], необоснованно завышенных процентов при невозврате кредита в срок [12]. Анализ зарубежной судебной практики [10] также показывает имеющую иногда место необходимость в применении такого последствия, как лишение права. Иногда констатация того, что данное право охраняться больше не будет, является единственной возможностью защиты лица, пострадавшего от злоупотребления правом. Вместе с тем мы не можем согласиться с А. Ю. Белоножкиным и П. М. Филипповым, полагающими, что последствия, наступающие в результате злоупотребления правом, могут быть связаны со всеми без исключения способами охраны прав [22]. По нашему мнению, последствием злоупотребления гражданским правом не может быть штрафная мера ответственности в силу того, что её применение не соответствует природе запрета злоупотребления правом. Изложенное показывает, что с точки зрения практики необходимыми в соответствующих случаях являются меры охраны прав и законных интересов самого различного свойства, за исключением мер штрафного характера.
Однако для того, чтобы признать законодательно допустимым применение способов защиты прав к защите нарушенных интересов необходима соответствующая «законодательная связка». Анализ нормы, запрещающей злоупотребление правом, не позволяет сделать однозначный вывод о присутствии в ней подобной связки. Напротив, наличие в одной статье помимо гипотезы и диспозиции ещё санкции позволяет предположить, что соответствующая санкция является единственно возможной. Однако тот факт, что при злоупотреблении правом объектом посягательства может быть субъективное право лица, не позволяет исключать из способов защиты права способы, поименованные в ст. 11 Г К Республики Беларусь. Вместе с тем, поскольку последние касаются лишь способов защиты прав, а объектом посягательства при злоупотреблении правом могут быть интересы лица, не опосредованные субъективными правами, то в соответствующих случаях единственно возможным способом охраны от злоупотребления правом является отказ в защите права. Понимание же такого отказа, как нами отмечено, не является единообразным. В поддержку того, что данное понятие является более широким по своему содержанию, чем оставление требования управомоченного лица без удовлетворения, и охватывает различные способы защиты, в научной литературе приводятся два довода. Во-первых, отказ в защите субъективного гражданского права предполагает отказ в получении лицом блага и положительного результата, составляющих назначение данного права, что означает возможность осуществления субъективного гражданского права до тех пор, пока оно будет находиться под защитой, обеспечиваемой мерами государственного принуждения [22]. Во-вторых, понимание отказа в защите гражданских прав как оставления требования управомоченного лица без удовлетворения является слишком ограниченным, не раскрывающим глубокого социального и воспитательного смысла, заложенного в данной формуле закона [19, с. 10]. Первый аргумент показывает, что имеется определённая логика рассуждений, руководствуясь которой отказ в защите принадлежащего лицу права может быть истолкован как понятие более широкое по объёму, чем оставление требования управомоченного лица без удовлетворения. Вместе с тем в силу того, что для «перехода» абстрактного права в конкретное в ряде случаев необходима защита соответствующего права судом и осуществление права с использованием предусмотренных законом способов защиты является разновидностью осуществления прав, приведённое толкование нельзя признать априори верным. Возможность различного толкования показывает, что ни один подход без дополнительной вводной не может быть признан верным. Соответственно, речь следует вести о понятии отказа в защите принадлежащего лицу права в широком и узком значениях. То, какое смысловое значение заложено в ст. 9 Г К Республики Беларусь, в ситуации, если мы рассматриваем отказ в защите права как единственно возможное последствие злоупотребления правом, показывает именно необходимость наступления определённых последствий, необходимых для охраны прав и интересов пострадавшего от злоупотребления правом. И в этом плане состоятелен второй довод, касающийся не собственно смысла соответствующей формулировки, а того, почему лишь оставление требования управомоченного лица без удовлетворения как последствие злоупотребления правом является недостаточной мерой с точки зрения необходимости наступления мер ответственности за злоупотребление правом.
Что касается такого способа охраны, как признание сделки недействительности с применением последствий недействительности, то невозможность его использования для защиты от злоупотребления правом в литературе обосновывается двумя дополнительными аргументами: возможность совершения сделки вообще не является субъективным правом, осуществлением которого можно злоупотребить; эта возможность входит в содержание гражданской правоспособности субъекта гражданского права [23, с. 23]; при наличии такого последствия будут страдать права и законные интересы контрагентов по сделке, не допустивших нарушений [20, с. 47]. По нашему мнению, с подобными аргументами вряд ли можно согласиться. Как точно отмечает М. М. Агарков, статья, запрещающая злоупотребление правом, «имеет непосредственно в виду осуществление субъективных прав. Но тем самым оно неизбежно затрагивает правоспособность. … Вопрос о допустимости приобретения права стоит в зависимости от допустимости осуществления того права, которое будет приобретено» [1, с. 424]. Таким образом, следует признать, что положения ст. 9 Г К Республики Беларусь касаются в том числе и правомочий, входящих в содержание гражданской правоспособности, в частности, заключения договора и изменения договора. Применительно к доводу о том, что при наличии такого последствия будут страдать права и законные интересы контрагентов по сделке, не допустивших нарушений, то он не опровергает возможность при злоупотреблении правом наступления последствия в виде признания сделки недействительной, а показывает, что лишь при констатации наличия злоупотребления правом с обеих сторон, сделка может быть признана недействительной.
Также возможным последствием злоупотребления правом является лишение права, поскольку понятия «отказ в защите права» и «лишение права», несмотря на их различное содержание, с точки зрения права могут быть тождественными: отказ в защите права в некоторых случаях означает лишение этого права. На фоне «привычных» способов защиты и форм ответственности отказ в защите права и лишение права являются специфичными правовыми последствиями. В исследованиях, посвящённых злоупотреблению правом, нет анализа того, возможно ли рассматривать названные последствия в качестве форм ответственности, а лишь отмечается, что их следует рассматривать в качестве совершенно особого явления [3, с. 240−241]. На сегодняшний день в качестве форм ответственности, по крайней мере, в обязательственном праве преимущественно рассматриваются убытки, неустойка и проценты за пользование чужими денежными средствами. Однако, как верно замечает Т. В. Илларионова, к формам гражданско-правовой ответственности следует относить не только штрафные, компенсационные, но и пресекательно-поражающие меры [6, с. 5,48]. Такими пресекательно-поражающими мерами как раз и являются последствия злоупотребления правом в виде отказа в удовлетворении требования управомоченного лица и лишение субъективного права.
Помимо собственно перечня последствий дискуссионным является вопрос об обязательности их наступления. Дискуссия относительно обязательности наступления последствий злоупотребления правом является порождением наличествующего в статье, регламентирующей запрет злоупотребления правом, указания на то, что суд при наличии злоупотребления правом может отказать лицу в защите принадлежащего права. С. С. Вабищевич [9, с. 378], Ю. А. Амельченя и О. А. Бакиновская [2] полагают, что поскольку суд наделён правом отказать лицу в защите принадлежащего ему права, постольку судейское усмотрение будет решающим. Для искоренения подобного в правовой литературе предлагается закрепить не право, а обязанность суда отказывать в защите права злоупотребляющему им лицу [8, с. 437]. Противоположного мнения придерживается А. В. Волков. Он полагает, что суд не обязан, а именно может отказать лицу в защите права [3, с. 250]. По нашему мнению, с такой позицией согласиться нельзя. Ни одна норма, в которой законодатель указывает на то, что суд может что-то сделать, не может быть истолкована в качества возможности суда произвольно пользоваться своим правом. Иное толкование противоречит теории юридических фактов и значению решения суда для квалификации определённого правового явления, в том числе и злоупотребления правом. Однако предложение о замене слова «может» на слово «обязан», по нашему мнению, также нельзя признать обоснованным. При его восприятии законодателем логическое толкование соответствующей формулировки породит вывод о том, что единственно возможным последствием злоупотребления правом является отказ в защите права и даже без ссылки стороны на злоупотребление правом в обязательном порядке следует констатировать наличие злоупотребления правом. Это в силу спорности понятия «отказ в защите права», а также того, что вторжение суда по своему усмотрению в правоотношения сторон должно являться исключением, нежели правилом, может негативно отразиться на правоприменительной практике. Таким образом, в этой части необходимо не совершенствование правового регулирования, а соответствующее разъяснение Верховного суда Республики Беларусь.
Заключение
Исследование гражданско-правовых последствий злоупотребления правом позволяет нам прийти к следующим выводам.
Во-первых, отказ в удовлетворении требования управомоченного лица как последствие злоупотребления правом эффективно не во всех случаях. Большинство способов защиты и мер ответственности могут быть в той или иной ситуации востребованы для нейтрализации негативных последствий злоупотребления правом. Вместе с тем это не позволяет утверждать, что все поименованные законодателем способы охраны могут являться последствиями злоупотребления правом. Исключение составляют штрафные меры ответственности.
Во-вторых, понятие «отказ в защите права» возможно употреблять в широком, как включающее различные способы охраны прав и законных интересов, и узком значении, как тождественное оставлению требования управомоченного лица без удовлетворения. С точки зрения необходимых последствий за злоупотребления правом верным представляется заложенность в ст. 9 Г К Республики Беларусь широкого значения понятия «отказ в защите прав». Вместе с тем в судебной практике применительно к этому вопросу возможно неоднозначное толкование. И это наряду с отсутствием специальных указаний в ст. 9 Г К Республики Беларусь может привести к оставлению случаев злоупотребления гражданским правом без необходимого правового воздействия на правонарушителя. В целях недопущения подобного необходимо совершенствование правового регулирования. Пункт 3 статьи 9 Г К Республики Беларусь надлежит изложить в следующей редакции: «При наличии в действиях лица признаков злоупотребления правом суд может отказать в защите принадлежащего лицу права. Лицо, пострадавшее от злоупотребления гражданским правом, для защиты своих прав или законных интересов может пользоваться способами защиты прав, предусмотренными в ст. 11 Г К Республики Беларусь».
В-третьих, отказ в защите права в узком значении формулировки и лишение права являются пресекательно-поражающими формами гражданско-правовой ответственности.
В-четвёртых, на уровне постановлении Пленума Верховного Суда Республики Беларусь необходимо дать следующее разъяснение: «Использование законодателем Республики Беларусь формулировки „суд может“ или „суд вправе“ не следует толковать как предоставление суду возможности применения последствий, вызываемых конкретным юридическим фактом, по своему усмотрению. Законодательное указание на то, что суд „может“ или „вправе“, свидетельствует об отсутствии обязанности суда применять те или иные последствия без требования об этом заинтересованного лица, а также в определённых случаях о том, что указанное в соответствующей норме последствие не является единственно возможным последствием соответствующего юридического факта. При наличии индивидуально-определяемых фактов, свидетельствующих о наличии соответствующего юридического факта, а также указания заинтересованного лица на наличие этого факта, на суд возлагается обязанность применить соответствующие последствия».
Список цитированных источников
1. Агарков, М. М. Проблема злоупотребления правом в советском гражданском праве / М. М. Агарков // Известия академии наук СССР. Отделение экономики и права. — 1946. — № 6. — C. 424−436.
2. Амельченя, Ю. А. Некоторые аспекты злоупотребления правом и возможные критерии его определения / Ю. А. Амельченя, О. А. Бакиновская // Эталон-Беларусь [Электронный ресурс] / Нац. центр правовой информ. Респ. Беларусь. — Минск, 2011.
3. Волков, В. А. Злоупотребление гражданскими правами: проблемы теории и практики: дис. … докт. юрид. наук: 12.00.03 / В. А. Волков. — Москва, 2010. — 423 с.
4. Грибанов, В. П. Пределы осуществления и защиты гражданских прав / В. П. Грибанов. — М.: изд-во Московского ун-та, 1972. — 284 с.
5. Ибрагимова, М. В. Злоупотребление субъективным гражданским правом: дис. … канд. юрид. наук: 12.00.03 / М. В. Ибрагимова.- Рязань, 2005. — 161 с.
6. Илларионова, Т. И. Система гражданско-правовых охранительных мер / Т. И. Илларионова. — Томск: изд-во Томск. ун-та, 1982. — 168 с.
7. Курбатов, А. Недопустимость злоупотребления правом как способ установления пределов реализации (удовлетворения) интересов / А. Курбатов // Хозяйство и право. − 2000. − № 12. — С. 37−47.
8. Манкевич, В. В. Понятие и сущность злоупотребления субъективным гражданским правом / В. В. Манкевич // Право в современном белорусском обществе: сб. науч. трудов / редкол.: В. И. Семенов (гл. ред.) [и др.]; Национальный центр законодательства и правовых исследований Респ. Беларусь. — Минск: ФУАинформ, 2013. — Вып. 8. — С.432−439.
9. Маньковский, И. А. Гражданское право. Общая часть: в 3 т. / И. А. Маньковский, С. С. Вабищевич. — Минск: Междунар. ун-т «МИТСО», 2013. — Т. 2: Гражданские правоотношения: в 2 полутомах. — Полутом 2. — 416 с.
10. Определение Верховного Суда Р Ф от 04 марта 2008 г., дело № 5-В07−165 // Консультант-Плюс: Версия Проф. Технология 3000 [Электронный ресурс] / ООО «ЮрСпектр». — М., 2014.
11. Постановление апелляционной инстанции хозяйственного суда Брестской области, 31 авг. 2009 г., дело № 349−3/13/2009/142а // Консультант Плюс: Беларусь. Технология 3000 [Электронный ресурс] / ООО «ЮрСпектр», Нац. центр правовой информ. Респ. Беларусь. — Минск, 2013.
12. Постановление Президиума ВАС РФ, 16 дек. 1997, дело № 964/97 // Консультант-Плюс: Версия Проф. Технология 3000 [Электронный ресурс] / ООО «ЮрСпектр». — М., 2014.
13. Постановление Федерального арбитражного суда Восточно-Сибирского округа, 29 сент. 2011 г., дело № А33−16 648/2010 // Консультант-Плюс: Версия Проф. Технология 3000 [Электронный ресурс] / ООО «ЮрСпектр». — М., 2014.
In the article the controversial issues of the consequences of abuse of civil rights are dissolved. The question of these consequences is considered from the point of view of existence and proper regulation. The author concluded that the legislative regulation of the civil consequences of abuse of civil rights can give rise to a different judicial interpretation. As a result of the performed analysis, the guidelines for the perfection of the legislation and the law enforcement practice of the Republic of Belarus are offered.
Ключевые слова: последствия злоупотребления гражданским правом, способы защиты интересов лица, пострадавшего от злоупотребления правом, отказ в защите права, пресекательно-поражающие формы ответственности, судебное усмотрение при защите лица от злоупотребления правом
Key words: the civil consequences of abuse of civil rights, methods of protection of the victim of an abuse of rights, failure to protect the rights, preclusive-hitting forms of liability, judicial discretion in the protection of persons from the abuse of civil rights
Ключевая фраза: лицо, пострадавшее от злоупотребления гражданским правом, для защиты своих прав или законных интересов может пользоваться способами защиты прав, предусмотренными в ст. 11 Г К Республики Беларусь.
Введение
Вопрос о негативных последствиях, наступающих для лица, злоупотребляющего своим правом, относится к числу дискуссионных. Структурно можно выделить шесть наиболее полемизируемых вопросов. Во-первых, какие последствия с точки зрения конструкции нормы, запрещающей злоупотребление правом, возможны: Ю. А. Амельченя и О. А. Бакиновская [2], А. М. Эрделевский [23, с. 23] считают, что соответствующие последствия ограничены теми, которые указаны в статье, запрещающей злоупотребление правом; О. А. Слепенкова [21, с. 56] придерживается противоположного мнения. Во-вторых, что следует понимать под отказом в защите права: А. И. Приходько под ним понимает оставление иска управомоченного лица без удовлетворения [16, с. 54]; А. В. Волков — отказ в защите того конкретного требования, которое заявило управомоченное лицо (истец либо ответчик) в судебном процессе в качестве своего основания, довода, аргумента [3, с. 242]; О. С. Иоффе и В. П. Грибанов [4, с. 99], — гражданско-правовую санкцию, имеющую относительно-определённый характер. В-третьих, какие последствия необходимы с тем, чтобы достичь цели запрета злоупотребления гражданским правом. А. В. Волков [3, с. 242] полагает, что необходимым последствием злоупотребления правом является лишь отказ в защите конкретного требования, заявленного управомоченным лицом в судебном процессе; М. В. Ибрагимова [5, с. 115], В. А. Рясенцев [19, с. 10] подобную позицию не разделяют. В-четвёртых, может ли последствием злоупотребления правом быть признание сделки недействительной. А. Курбатов [7, с. 46] отвечает на данный вопрос положительно; К. И. Скловский [20, с. 47−48], А. М. Эрделевский [23, с. 23] - отрицательно. В-пятых, возможно ли лишение субъективного права в результате совершения злоупотребления правом. М. М. Агарков [1, с. 432], О. С. Иоффе и В. П. Грибанов [4, с. 99] такое последствие считают возможным; М. В. Ибрагимова [5, с. 12,142], А. Ю. Белоножкин и П. М. Филиппов [22] - нет. В-шестых, обязательно ли наступление соответствующих последствий. Разрешение каждого из названных вопросов является практически значимым, поскольку показывает возможность «реальной» защиты интересов лица, пострадавшего от злоупотребления правом, а также необходимость совершенствования отечественного законодательства.
Основная часть
Для того чтобы оценить позиции авторов по соответствующим вопросам, нам необходимо, прежде всего, рассмотреть последствия злоупотребления правом с точки зрения возможного и должного.
Необходимость наступления тех или иных гражданско-правовых последствий для правонарушителя, прежде всего, определяется их достаточностью для защиты нарушенных прав или законных интересов лица, в отношении которого допущено злоупотребление. Поэтому позицию о том, что единственно необходимым последствием злоупотребления правом является оставление требования управомоченного лица без удовлетворения, нельзя признать обоснованной в силу следующего. Во-первых, данное последствие достаточно лишь тогда, когда есть только возможность причинения вреда, и со стороны суда ещё может иметь место предупреждение негативных последствий от действия, входящего в состав злоупотребления правом. Как показывает анализ судебной практики, данное последствие, как правило, достаточно лишь тогда, когда к моменту предъявления иска материально-правовой интерес истца уже был удовлетворён [14], либо когда сделка, о признании недействительной которой просит лицо, не нарушает его прав и законных интересов [18]. Во-вторых, борьба с правонарушением не может быть ограничена превенцией. В-третьих, ситуация, когда ответственность наступает за возможность наступления вредных последствий, и исключается при их наличии, является алогичной, поскольку «более тяжкое» по своей общественной опасности действие выводится из сферы ответственности. Таким образом, отказ в защите конкретного требования, заявленного управомоченным лицом в судебном процессе, с точки зрения должного является лишь одной из необходимых мер ответственности за злоупотребление правом. В результате воздействия на лицо, злоупотребляющее правом, и наступления определённых последствий, должна быть достигнута цель нейтрализации негативных последствий от действия, входящего в состав злоупотребления правом. В силу этого, что подтверждается как отечественной, так и зарубежной практикой, при борьбе со злоупотреблением правом востребован может быть практически любой способ защиты. Так, например, такой способ защиты прав, как восстановление положения, существовавшего до нарушения права, — возложение судом обязанности на ответчика восстановить систему отопления нежилого помещения, принадлежащего истцу — был востребован, когда действия продавца нежилого помещения после совершения сделки, выразившиеся в прекращении подачи тепловой энергии к этому помещению путём разрыва внутренней тепловой сети здания, были признаны злоупотреблением правом [13]. Взыскание убытков как мера ответственности применена в ситуации, когда злоупотребление правом выразилось в ограничении доступа работников арендополучателя в помещение, в котором хранились холодильные установки с принадлежащими ему продуктами, а также в прекращении подачи электроэнергии к холодильным установкам, что повлекло гибель части продуктов [15]. Применительно к некоторым иным способам охраны прав нами обнаружена их актуальность в типичных ситуациях. Так, присуждение к исполнению обязанности в натуре имеет место при уклонении лица от выполнения действия, которого от него разумно было ожидать, например, от принятия мер по приведению технической документации жилого дома при изменении его планировочной структуры [17]. Изменение правоотношения в судебной практике, как правило, используется для уменьшения размера требуемого лицом: чрезмерно завышенных процентов за пользование чужими денежными средствами [11], необоснованно завышенных процентов при невозврате кредита в срок [12]. Анализ зарубежной судебной практики [10] также показывает имеющую иногда место необходимость в применении такого последствия, как лишение права. Иногда констатация того, что данное право охраняться больше не будет, является единственной возможностью защиты лица, пострадавшего от злоупотребления правом. Вместе с тем мы не можем согласиться с А. Ю. Белоножкиным и П. М. Филипповым, полагающими, что последствия, наступающие в результате злоупотребления правом, могут быть связаны со всеми без исключения способами охраны прав [22]. По нашему мнению, последствием злоупотребления гражданским правом не может быть штрафная мера ответственности в силу того, что её применение не соответствует природе запрета злоупотребления правом. Изложенное показывает, что с точки зрения практики необходимыми в соответствующих случаях являются меры охраны прав и законных интересов самого различного свойства, за исключением мер штрафного характера.
Однако для того, чтобы признать законодательно допустимым применение способов защиты прав к защите нарушенных интересов необходима соответствующая «законодательная связка». Анализ нормы, запрещающей злоупотребление правом, не позволяет сделать однозначный вывод о присутствии в ней подобной связки. Напротив, наличие в одной статье помимо гипотезы и диспозиции ещё санкции позволяет предположить, что соответствующая санкция является единственно возможной. Однако тот факт, что при злоупотреблении правом объектом посягательства может быть субъективное право лица, не позволяет исключать из способов защиты права способы, поименованные в ст. 11 Г К Республики Беларусь. Вместе с тем, поскольку последние касаются лишь способов защиты прав, а объектом посягательства при злоупотреблении правом могут быть интересы лица, не опосредованные субъективными правами, то в соответствующих случаях единственно возможным способом охраны от злоупотребления правом является отказ в защите права. Понимание же такого отказа, как нами отмечено, не является единообразным. В поддержку того, что данное понятие является более широким по своему содержанию, чем оставление требования управомоченного лица без удовлетворения, и охватывает различные способы защиты, в научной литературе приводятся два довода. Во-первых, отказ в защите субъективного гражданского права предполагает отказ в получении лицом блага и положительного результата, составляющих назначение данного права, что означает возможность осуществления субъективного гражданского права до тех пор, пока оно будет находиться под защитой, обеспечиваемой мерами государственного принуждения [22]. Во-вторых, понимание отказа в защите гражданских прав как оставления требования управомоченного лица без удовлетворения является слишком ограниченным, не раскрывающим глубокого социального и воспитательного смысла, заложенного в данной формуле закона [19, с. 10]. Первый аргумент показывает, что имеется определённая логика рассуждений, руководствуясь которой отказ в защите принадлежащего лицу права может быть истолкован как понятие более широкое по объёму, чем оставление требования управомоченного лица без удовлетворения. Вместе с тем в силу того, что для «перехода» абстрактного права в конкретное в ряде случаев необходима защита соответствующего права судом и осуществление права с использованием предусмотренных законом способов защиты является разновидностью осуществления прав, приведённое толкование нельзя признать априори верным. Возможность различного толкования показывает, что ни один подход без дополнительной вводной не может быть признан верным. Соответственно, речь следует вести о понятии отказа в защите принадлежащего лицу права в широком и узком значениях. То, какое смысловое значение заложено в ст. 9 Г К Республики Беларусь, в ситуации, если мы рассматриваем отказ в защите права как единственно возможное последствие злоупотребления правом, показывает именно необходимость наступления определённых последствий, необходимых для охраны прав и интересов пострадавшего от злоупотребления правом. И в этом плане состоятелен второй довод, касающийся не собственно смысла соответствующей формулировки, а того, почему лишь оставление требования управомоченного лица без удовлетворения как последствие злоупотребления правом является недостаточной мерой с точки зрения необходимости наступления мер ответственности за злоупотребление правом.
Что касается такого способа охраны, как признание сделки недействительности с применением последствий недействительности, то невозможность его использования для защиты от злоупотребления правом в литературе обосновывается двумя дополнительными аргументами: возможность совершения сделки вообще не является субъективным правом, осуществлением которого можно злоупотребить; эта возможность входит в содержание гражданской правоспособности субъекта гражданского права [23, с. 23]; при наличии такого последствия будут страдать права и законные интересы контрагентов по сделке, не допустивших нарушений [20, с. 47]. По нашему мнению, с подобными аргументами вряд ли можно согласиться. Как точно отмечает М. М. Агарков, статья, запрещающая злоупотребление правом, «имеет непосредственно в виду осуществление субъективных прав. Но тем самым оно неизбежно затрагивает правоспособность. … Вопрос о допустимости приобретения права стоит в зависимости от допустимости осуществления того права, которое будет приобретено» [1, с. 424]. Таким образом, следует признать, что положения ст. 9 Г К Республики Беларусь касаются в том числе и правомочий, входящих в содержание гражданской правоспособности, в частности, заключения договора и изменения договора. Применительно к доводу о том, что при наличии такого последствия будут страдать права и законные интересы контрагентов по сделке, не допустивших нарушений, то он не опровергает возможность при злоупотреблении правом наступления последствия в виде признания сделки недействительной, а показывает, что лишь при констатации наличия злоупотребления правом с обеих сторон, сделка может быть признана недействительной.
Также возможным последствием злоупотребления правом является лишение права, поскольку понятия «отказ в защите права» и «лишение права», несмотря на их различное содержание, с точки зрения права могут быть тождественными: отказ в защите права в некоторых случаях означает лишение этого права. На фоне «привычных» способов защиты и форм ответственности отказ в защите права и лишение права являются специфичными правовыми последствиями. В исследованиях, посвящённых злоупотреблению правом, нет анализа того, возможно ли рассматривать названные последствия в качестве форм ответственности, а лишь отмечается, что их следует рассматривать в качестве совершенно особого явления [3, с. 240−241]. На сегодняшний день в качестве форм ответственности, по крайней мере, в обязательственном праве преимущественно рассматриваются убытки, неустойка и проценты за пользование чужими денежными средствами. Однако, как верно замечает Т. В. Илларионова, к формам гражданско-правовой ответственности следует относить не только штрафные, компенсационные, но и пресекательно-поражающие меры [6, с. 5,48]. Такими пресекательно-поражающими мерами как раз и являются последствия злоупотребления правом в виде отказа в удовлетворении требования управомоченного лица и лишение субъективного права.
Помимо собственно перечня последствий дискуссионным является вопрос об обязательности их наступления. Дискуссия относительно обязательности наступления последствий злоупотребления правом является порождением наличествующего в статье, регламентирующей запрет злоупотребления правом, указания на то, что суд при наличии злоупотребления правом может отказать лицу в защите принадлежащего права. С. С. Вабищевич [9, с. 378], Ю. А. Амельченя и О. А. Бакиновская [2] полагают, что поскольку суд наделён правом отказать лицу в защите принадлежащего ему права, постольку судейское усмотрение будет решающим. Для искоренения подобного в правовой литературе предлагается закрепить не право, а обязанность суда отказывать в защите права злоупотребляющему им лицу [8, с. 437]. Противоположного мнения придерживается А. В. Волков. Он полагает, что суд не обязан, а именно может отказать лицу в защите права [3, с. 250]. По нашему мнению, с такой позицией согласиться нельзя. Ни одна норма, в которой законодатель указывает на то, что суд может что-то сделать, не может быть истолкована в качества возможности суда произвольно пользоваться своим правом. Иное толкование противоречит теории юридических фактов и значению решения суда для квалификации определённого правового явления, в том числе и злоупотребления правом. Однако предложение о замене слова «может» на слово «обязан», по нашему мнению, также нельзя признать обоснованным. При его восприятии законодателем логическое толкование соответствующей формулировки породит вывод о том, что единственно возможным последствием злоупотребления правом является отказ в защите права и даже без ссылки стороны на злоупотребление правом в обязательном порядке следует констатировать наличие злоупотребления правом. Это в силу спорности понятия «отказ в защите права», а также того, что вторжение суда по своему усмотрению в правоотношения сторон должно являться исключением, нежели правилом, может негативно отразиться на правоприменительной практике. Таким образом, в этой части необходимо не совершенствование правового регулирования, а соответствующее разъяснение Верховного суда Республики Беларусь.
Заключение
Исследование гражданско-правовых последствий злоупотребления правом позволяет нам прийти к следующим выводам.
Во-первых, отказ в удовлетворении требования управомоченного лица как последствие злоупотребления правом эффективно не во всех случаях. Большинство способов защиты и мер ответственности могут быть в той или иной ситуации востребованы для нейтрализации негативных последствий злоупотребления правом. Вместе с тем это не позволяет утверждать, что все поименованные законодателем способы охраны могут являться последствиями злоупотребления правом. Исключение составляют штрафные меры ответственности.
Во-вторых, понятие «отказ в защите права» возможно употреблять в широком, как включающее различные способы охраны прав и законных интересов, и узком значении, как тождественное оставлению требования управомоченного лица без удовлетворения. С точки зрения необходимых последствий за злоупотребления правом верным представляется заложенность в ст. 9 Г К Республики Беларусь широкого значения понятия «отказ в защите прав». Вместе с тем в судебной практике применительно к этому вопросу возможно неоднозначное толкование. И это наряду с отсутствием специальных указаний в ст. 9 Г К Республики Беларусь может привести к оставлению случаев злоупотребления гражданским правом без необходимого правового воздействия на правонарушителя. В целях недопущения подобного необходимо совершенствование правового регулирования. Пункт 3 статьи 9 Г К Республики Беларусь надлежит изложить в следующей редакции: «При наличии в действиях лица признаков злоупотребления правом суд может отказать в защите принадлежащего лицу права. Лицо, пострадавшее от злоупотребления гражданским правом, для защиты своих прав или законных интересов может пользоваться способами защиты прав, предусмотренными в ст. 11 Г К Республики Беларусь».
В-третьих, отказ в защите права в узком значении формулировки и лишение права являются пресекательно-поражающими формами гражданско-правовой ответственности.
В-четвёртых, на уровне постановлении Пленума Верховного Суда Республики Беларусь необходимо дать следующее разъяснение: «Использование законодателем Республики Беларусь формулировки „суд может“ или „суд вправе“ не следует толковать как предоставление суду возможности применения последствий, вызываемых конкретным юридическим фактом, по своему усмотрению. Законодательное указание на то, что суд „может“ или „вправе“, свидетельствует об отсутствии обязанности суда применять те или иные последствия без требования об этом заинтересованного лица, а также в определённых случаях о том, что указанное в соответствующей норме последствие не является единственно возможным последствием соответствующего юридического факта. При наличии индивидуально-определяемых фактов, свидетельствующих о наличии соответствующего юридического факта, а также указания заинтересованного лица на наличие этого факта, на суд возлагается обязанность применить соответствующие последствия».
Список цитированных источников
1. Агарков, М. М. Проблема злоупотребления правом в советском гражданском праве / М. М. Агарков // Известия академии наук СССР. Отделение экономики и права. — 1946. — № 6. — C. 424−436.
2. Амельченя, Ю. А. Некоторые аспекты злоупотребления правом и возможные критерии его определения / Ю. А. Амельченя, О. А. Бакиновская // Эталон-Беларусь [Электронный ресурс] / Нац. центр правовой информ. Респ. Беларусь. — Минск, 2011.
3. Волков, В. А. Злоупотребление гражданскими правами: проблемы теории и практики: дис. … докт. юрид. наук: 12.00.03 / В. А. Волков. — Москва, 2010. — 423 с.
4. Грибанов, В. П. Пределы осуществления и защиты гражданских прав / В. П. Грибанов. — М.: изд-во Московского ун-та, 1972. — 284 с.
5. Ибрагимова, М. В. Злоупотребление субъективным гражданским правом: дис. … канд. юрид. наук: 12.00.03 / М. В. Ибрагимова.- Рязань, 2005. — 161 с.
6. Илларионова, Т. И. Система гражданско-правовых охранительных мер / Т. И. Илларионова. — Томск: изд-во Томск. ун-та, 1982. — 168 с.
7. Курбатов, А. Недопустимость злоупотребления правом как способ установления пределов реализации (удовлетворения) интересов / А. Курбатов // Хозяйство и право. − 2000. − № 12. — С. 37−47.
8. Манкевич, В. В. Понятие и сущность злоупотребления субъективным гражданским правом / В. В. Манкевич // Право в современном белорусском обществе: сб. науч. трудов / редкол.: В. И. Семенов (гл. ред.) [и др.]; Национальный центр законодательства и правовых исследований Респ. Беларусь. — Минск: ФУАинформ, 2013. — Вып. 8. — С.432−439.
9. Маньковский, И. А. Гражданское право. Общая часть: в 3 т. / И. А. Маньковский, С. С. Вабищевич. — Минск: Междунар. ун-т «МИТСО», 2013. — Т. 2: Гражданские правоотношения: в 2 полутомах. — Полутом 2. — 416 с.
10. Определение Верховного Суда Р Ф от 04 марта 2008 г., дело № 5-В07−165 // Консультант-Плюс: Версия Проф. Технология 3000 [Электронный ресурс] / ООО «ЮрСпектр». — М., 2014.
11. Постановление апелляционной инстанции хозяйственного суда Брестской области, 31 авг. 2009 г., дело № 349−3/13/2009/142а // Консультант Плюс: Беларусь. Технология 3000 [Электронный ресурс] / ООО «ЮрСпектр», Нац. центр правовой информ. Респ. Беларусь. — Минск, 2013.
12. Постановление Президиума ВАС РФ, 16 дек. 1997, дело № 964/97 // Консультант-Плюс: Версия Проф. Технология 3000 [Электронный ресурс] / ООО «ЮрСпектр». — М., 2014.
13. Постановление Федерального арбитражного суда Восточно-Сибирского округа, 29 сент. 2011 г., дело № А33−16 648/2010 // Консультант-Плюс: Версия Проф. Технология 3000 [Электронный ресурс] / ООО «ЮрСпектр». — М., 2014.